Наша идеология

Предисловие / 1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8 / 9 / 10 / 11 / 12 / 13 / 14 / 15 / 16 / 17 / 18 / 19 20 /

Капитал становится реальным хозяином планеты

        Кажется, раз капитал управляет обществом, а люди управляют капиталом, то, в конечном счёте, обществом управляют люди. Однако, это глубочайшая ошибка. Люди не управляют капиталом, они ему подчиняются. Финансовой системой и мировым рынком никто не управляет, как, например, никто не управляет интернетом. Я имею в виду стратегическое, а не текущее управление. Если водитель, управляющий фурой, может отклониться от курса и заехать к тёще "на блины", значит, фура в его власти. Но чем больше объект управления, тем у человека меньше власти. Управляющий Тихоокеанским флотом имеет власть только в рамках заданного направления. Уклониться от курса он не может, и если, сойдя с ума, предпримет такую попытку, то тут же будет обезврежен системой.

        Мировая финансовая и рыночная система сложнее флотской. Никакой президент не в состоянии изменить её стратегического направления. Политические и коммерческие президенты лишь обслуживают систему. Стоит любому правительству уклониться в сторону, как возникнут условия, ведущие к смене власти. На место строптивого правительства придёт новое, более послушное системе. Правила демократической системы таковы, что всякое правительство, входящее в противоречие с потребительскими правилами игры, переизбирается на ближайших выборах. Получается, общество охраняет процесс собственного самоуничтожения.

        Мировой рынок, как и интернет, есть новая форма небиологической жизни, ранее неизвестная человечеству. Это существо развивается по своим неведомым законам. Судя по манерам, это необычайно кровожадный, опасный и лукавый монстр, суть которого - холодное стремление к прибыли. Перефразируя Ницше, это самое холодное чудовище из всех холодных чудовищ. Оно подобно рептилии, даже не способной думать о страданиях жертвы.

        Сегодня капитал образовал гигантскую финансовую империю, для которой не существует ни государственных границ, ни правил. Силу закона имеет только один критерий - прибыль. По настоящему законно только то, что прибыльно. Всё остальное – проформа или инструмент. Сосредоточив в своих руках реальную силу, капитал заявляет властям: "если вы будете лезть в наши дела, мы перенесём свои штаб квартиры и биржи в нейтральные воды, а производство в страны с более сговорчивой властью". Власть перед таким ультиматумом пасует. Она вынуждена угождать капиталу, ставшему интернациональным. Власть со всеми своими законами значит для капитала всё меньше и меньше. Правительства, оказавшись в подчинёнии капитала, волей-неволей удушают свой народ. Они позволяют сокращать рабочие места, заменяя людей машинами. Там, где вчера требовалось 1.000 человек, сегодня достаточно двух-трёх специалистов. Остальные 997 идут на улицу. Чтобы избежать социального кризиса, им надо платить пособие по безработице. Но в казне нет денег. Налоговые поступления падают, потому что основной налогоплательщик, капитал, требует от правительства сократить налоги, грозясь в противном случае уйти. А расходы растут, потому что налогоплательщики превращаются в безработных. Вместо того, чтобы увеличить налог на жиреющий капитал, правительства конкурируют друг с другом в предоставлении ещё больших льгот, надеясь этим привлечь капитал. В поисках дешёвой рабочей силы и минимального налогообложения капитал перетекает из одной страны в другую, оставляя после себя армии безработных. Миф о всеобщем благоденствии умер. Исчезает средний класс. Богатые становятся богаче, бедные беднее. Это не чья-то злая воля, а следствие конструктивных особенностей системы. Чтобы избежать этих последствий, надо менять систему в целом, но для этого нет соответствующей силы. Страны похожи на тонущий корабль, где борьбу за спасение заменило желание более комфортно приспособиться к процессу затопления.

        Демократия оставляет правительствам два пути: быстрая смерть, если они откажутся выполнять требования капитала, и медленная, если они будут их выполнять. Останавливаясь на втором варианте, власти сокращают налогообложение, закрывая глаза на увольнения и прочее. В итоге пустая казна. Чтобы как-то сохранить ситуацию, идут на непопулярные меры - урезают пособия, пенсии, армию, сокращают расходы на воспитание, образование, культуру. Оппозиция, тоже ничего не понимающая в происходящем, но жаждущая власти ради власти, начинает раздувать проблемы, обвиняя правительство во всех смертных грехах. "Избиратели", ещё меньше понимающие в происходящем, "выбирают" нового президента, надеясь, что он решит их маленькие проблемы. На популизме во власть проходит новое правительство, но ничего не меняется, потому что смена одного временного правительства другим не устраняет конструктивного порока. Постоянно меняющиеся правители озадачены не стратегическими проблемами, а латанием сиюминутных дыр. О стратегии у них нет ни возможности, ни времени, а у многих и способности задуматься. Если власть всё же попытается выйти за рамки коридора, определённого системой, если попробует кардинально решить проблему, она тут же будет выброшена вон.

        Интересное наблюдение - всё, чего ни касаются деньги, портится. Коснулись деньги любви - и вышла проституция. Коснулись дружбы - получилась сделка. Коснулись курицы, и она генетически изменилась. Даже картошка после соприкосновения с деньгами наполняется нитратами. Золото, - это какой-то метафизический элемент, разрушительную силу которого может сдерживать только религия. Больше ничто не может противостоять его силе.

        Рассматривая в логической последовательности феномен, именуемый демократией, приходишь к выводу, что эта система рано или поздно задушит сама себя. Это как деревянный дом – чем он выше, тем ближе к краху. У неё два пути, и оба смертельные: а) Если развитие этой социальной модели продолжится, люди превратятся в беспринципных эгоистов, объединённых в механическую структуру, имеющую лишь одну цель - пропустить через себя как можно больше товаров, т.е. это уже будет не человеческое общество. б) Если развитие остановится, систему разрушит экономический кризис.

        Ещё во времёна французской революции народ ощутил, что демократия по сравнению с монархией имеет больше минусов. Аристократы, по крайней мере, внешне сохраняли лицо, тогда как поведение большинства выдвиженцев из народа заслуживало презрения. Если родовая элита была основана на доблести, то эти на деньгах и подлости. Пухлые туши на тоненьких ножках с округлыми лицами, двойными подбородками и потными ручками, к которым всё прилипает, ничего, кроме отвращения, не вызывали. Изображая из себя аристократов, одновременно набивая карманы и неся ахинею, они были даже не смешны.

        Вывод: капитал разрушает общество как конструкцию